Здесь моя фамилия триста лет живет
(Из воспоминания К.Н.Пшенникова)
Старинное русское село Нелен было расположено в живописной ложбине на левом берегу Лены. Село почти ровесник с Олекминском. Помню, по Лене плыли паузки и карбаса. Рядом с Неленом и поныне журчит речка Уеканка. Неленцы путешествовали на ветках (деревянных лодках) в соседние деревни.
Я родился в 1926г. и еще застал настоящий русский сибирский дух деревни. Помню, как в праздники и на вечерках девушки водили хороводы, танцевали и пели звонкими голосами под баян или гармонь. Вечерки проводились по очереди у тех сельчан, кто имел большие, просторные дома. На масленицу катались на лошадях, в гривы были вплетены ленты, под дугой заливисто звенел колокольчик.
Крестьяне жили усадьбами, разводили крупный рогатый скот, свиней, лошадей и кур. Охотились, били кедровые шишки. Плодородная земля и мягкий олекминский климат позволяли неленцам выращивать хорошие урожаи пшеницы, капусты, лука и других овощей. У моих родителей, Николая Мироновича и Агнии Егоровны, как у всех односельчан, было свое хозяйство, кроме этого, отец гонял почту. Родители были грамотные.
В Нелене была школа. Нас, братьев и сестер, у родителей было одиннадцать. Многодетные семьи – тогда это было нормой. Это сейчас, к сожалению, не хотят заводить много детей. А зря!
Весенним половодьем Нелен часто затапливало, и в семи километрах от него выросло небольшое сельцо –Неленка, куда вода не добиралась. Правда, оно было далеко от реки, поэтому просуществовало недолго. В наводнение люди угоняли домашнюю живность на высокую гору и пережидали наводнение там. Большой потоп был в 1915г и 1932 г. В 1915-м году топило и Дельгей – ямскую станцию (половину деревни так и называли – станок) в 45 км выше Нелена. Люди там спасались на Красной горе.
Недалеко от Нелена – Кочегарово, тоже старинное русское село, но оно возникло гораздо позже. Несколько лет назад бывшие жители Кочегарово отмечали 100-летие дома. Это дом Пшенникова Василия Павловича. Домна Васильевна, дочь вышла замуж за Кулагина, дом стали называть Кулагинским. Деревне Кочегарово более ста лет, а Дельгею и Нелену – наверняка более трехсот. К сожалению, сейчас в Нелене больше никто не живет. В Дельгее давно уже леспромхоз. В Кочегарово поселился фермер из Дельгея, у него большое крестьянское хозяйство.
Семилетку я заканчивал в Дельгее. Как и другие ребята с окрестных деревень, жил в интернате, голодал. Раз в месяц мы ездили на лошади или ходили пешком домой в Нелен. Я с благодарностью вспоминаю учителей Дельгейской школы. Мне очень нравилась математика, ее преподавала Зоя Афанасьевна Бекенева – молодая, но строгая, требовательная учительница. Моими отметками по математике были только «хорошо» и «отлично». Уроки географии вела Наталья Михайловна Коношанова. Она старалась, чтобы школьники получали по ее предмету глубокие знания, слушая ответ, любила повторять: «Дальше, дальше…». Я любил рисовать и рисовал не только на уроках рисования, но и на других, за что, бывало, меня выставляли из класса…Дельгейской школе через 3 года исполнится 100 лет.
С годами кто-то из неленских, дельгейских и кочегаровских уехал в более теплые края, но все равно потомки ямщиков и пашенных живут, трудятся, любят, воспитывают детей в нашем северном крае, а значит – жизнь продолжается
– В 1941 –м мне было пятнадцать, а через три года пришла повестка. Молодые мы были, на подъеие боевого духа: «Идем на защиту Родины!». З новобранцами в Олекминск пришел колесный пароход. Длинный прощальный гудок – и пароход отошел от дебаркадера. Женщины на берегу запричитали, завыли в голос. Мы в ответ запели: «Прощай , любимы город!». На душе стало грустно и тревожно…
На станции Мальта в Иркутской области бравый капитан гаркнул перед строем: «Ну, кто желает в кавалериюи артиллерию?» – и пошел , выбирая рослых ребят : со станиной не каждый справится. А я был худеньким парнишкой, но благодаря просьбам моих друзей капитан взял и меня. Посадили в поезд, объявили: конечный пункт – Кубань. Но оказались мы в Забайкалье.
Почти всех якутян зачислили в 394-й артиллерийский полк. После учебы в полковой школе мне присвоили звание младший сержант. Я стал наводчиком сначала миномета 120 мм, потом полковой 76-ймиллиметровой пушки, позднее гаубицы. Наводчик не имеет права покидать боевое орудие, даже во время бомбежки. Пушка для солдата становится родной.
Когда перед строем объявили приказ о переходе границы, о том, что мы не должны посрамить высокого звания советского солдата, по коже пошел мороз. Позже подбадривали друг друга: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах!»
Шли на восток объединенными ситами танки, пехота, артиллерия…
– Монголия тогда – это ведь степи, дорог нет – только направления?
– Сначала наши пушкитащили студеббеккеры, но из-за бездорожья перешли на конную тягу. Гаубицы тянули три пары коренных и две пары пристяжных. Лошади дохли от жажды: озера в степях засоленные. Спасали колодцы. Воду в них вычерпывали до дна, ждали, когда снова появится, поили лошадей, которых я, деревенский парень, очень жалел. Меня поставили ездовым на пароконную бричку возить снаряды. Теперь у нас были монгольские лошади, выносливые, но очень дикие, пугливые. Из – за этих дошадей я чуть было не погиб, не понюхав пороху.
Колонна шла, вставала и двигалась снова. Моросил дождь. Встав на бричке спиной к лошадям, я стал поправлять брезент, укрывавший снаряды. В этот момент колонна остановилась, я по инерции упал на круп одной из лошадей. Нога зацепилась за бричку, одной рукой я схватился за кузов. Лошади испугались и понесли. В мгновенье ока я как будто увидел родной дом, родители, братьев и сестер. Вот-вот должныбыли сдетонировать снаряды!
Не растерялся старшина – казах с 1-й батареи. Кинувшись наперерез, он успел, раскинув руки, встать крестом перед лошадьми. Кони взвились на дыбы, и он схватил их под узды. Старшина спас от верной гибели и меня и других бойцов. В медсанчасти меня перевязали, и я снова взял в руки вожжи.
– А что было дальше?
– Меня чуть не объявили без вести пропавшим. А дело было так. Я увидел за барханом невероятной красоты буддийский храм. Колонна в этот момент встала, я
Побежал взглянуть на дацан. А он оказался неблизко!Добежал, шагнул под высокие своды, увидел задрапированные окна.. Но времени уже не было. Выбежав из дацана, взобрался на бархан и увидел вдалеке хвост колонны.
На мое счастье, показались два всадника с запасной лошадью в поводу. Это были знакомые ребята, догонявшие нашу часть. Вскоре мы нагнали эскадрон, шедший обходным путем.
Вдрун послышалась перестрелка, взлетели сигнальные ракеты. Наши взяли в плен японского командира монгольских наемников-баргутов. Японца-то пленили, а баргуты, как позже выяснилось, устроили засаду.
Я пошел к озерцу напоить коня – глядь, а на земле множество монгольских седел! Я ехал без седла, дай думаю, возьму одно. Тут засвистели пули, эскадрон пошел в атаку, в коротком бою мы взяли в плен шестандцать баргутов.
Наконец я догнал артиллерию. Командир батареи выругал меня, сказал, что уже подготовил извещение, что я пропал без вести. После этого сменил гнев на милость: ладно, ешь, отдыхай, через два часа трогаемся.
Команда «Подъем!» – и снова в путь!
– Как вас встретили китайцы?
– Китай показался благодатным краем. Местные жители были приветливы, помогали нам вытаскивать застрявшие орудия, очищать с них грязь. А некоторые селения были абсолютно безлюдными: фанзы стоят, свиньи, куры бродят, а жителей нет! Потом узнали: японцы среди крестьян распустили слух, что русские солдаты страшные, лица у них красные, глаза красные, потому и называются Красной Армией. Дескать, придут красные – и всех убьют. Вот селяне и прятались.
У моей лошади была сильно потерта холка, я оставил ее бедному китайцу. Он бросился целовать мне сапоги, так что стоило большого труда остановить его. Лошадь для бедняка – целое состояние.
После освобождения г. Жэхэ я получил первую благодарность: «За проявленную доблесть и мужество в борьбе с японской военщиной и освобождение г.Жэхэ Верховный Главнокомандующий генералиссимус Советского Союза И.В.Сталин приказом № 372 от 23 августа 1945 г объявляет вам благодарность». Я служил тогда в 59-й отдельной кавалерийской дивизии, командовал которой генерал-майор Коркуц.
Однажды я зашел в буддийский храм. В полумраке увидел огромные ступни ног, колоннами поднимавшихся вверх. Это был Будда. Голова его виднелась под самыми сводами. А в глаза и нос статуи целились наши солдаты! Я возматился, пристыдил неразумных, и они ушли.
– Где вы закончили войну?
– С боями мы дошли до Порт-Артура. После победы над милитаристкой Японией вернулся в Даурию, где прослужил еще шесть лет.
После боя на Жэхэ был награжден: «За проявленную доблесть и мужество в борьбе с японской военщиной и освобождение города Жэхэ Верховный Главнокомандующий генералиссимус Советского Союза И.В.Сталин приказом № 372 от 23 августа 1945 г объявляет вам благодарность». Он тогда служил в 59-й отдельной кавалерийской дивизии, командовал которой генерал-майор Коркуц, начштаба был Ревин… С боями дошли до Порт-Артура. После Победы над милитаристкой Японией вернулись в Даурию. Была демобилизация, в армии остались солдаты 1926-27 года рождения. Ксенофонт Николаевич прослужил 6 лет. Демобилизовался с благодарностью «за отличные показатели в боевой и политической подготовке и безупречную службу в рядах Вооруженных Сил СССР». Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью Монгольской народной Республики.
В июне 1950 г я вернулся в Нелен, а в августе уже был в Якутске: так сильна была тяга к учебе. Хотел сначала поступить в речное училище, стать капитаном. Но победил интерес к творчеству, и я подал документы в Якутское художественное училище. Вылепил бюст Чапаева в папахе, выдержал конкурс.
Нашими преподавателями были московский скульптор Посядо Елена Федоровна и Мелупп Жермен Яновна из Ленинграда, наполовину француженка. С Еленой Федоровна мы потом несколько раз встречались на выставках в Москве, она жива сейчас.
Будучи студентом, я вел кружок «Юный скульптор» во Дворце пионеров. Способные дети были. Среди них – Н.Г Туралысов, будущий известный архитектор, сын театрального художника, будущие врачи, летчики… Да, не все
стали художниками, но не это главное. Главное – видеть и понимать прекрасное.
В 1955 году я окончил училище и был зачислен в штат Художественного фонда. Поначалу не было мастерской, но постепенно услович творчества улучшались. Преподавал в Якутском художественном училище. У меня учились С.К. Прокопьев (сейчас оа ваяет бронзовый памятник академику Ларионову), В.В.Бочкарев, Р.И.Бурцева, М.Абрамов.
Женился на девушке из Ростова-на-Дону, Нелли Васильевна была фельдшером, родилась дочь Марина. Теперь у меня уже взрослый внук Артур, после окончания ЯГУ он работает в институте и учится в аспирантуре в Томске. Своей специальностью Артур выбрал электронику.
Я участвовал во многих выставках, республиканских, зональных, Всероссийских, Всесоюзных. Много раз бывал в Московском Доме творчества, жил по 2-3 месяца, повышал мастерство под руководством известных московских скульпторов.
Мои работы есть в Национальном Художественном музее РС(Я), музеях Харбалаха, Олекминска, Амги, Читинском областном музее, много – в Москве, в частных коллекциях.
Как художника меня привлекают сильные люди, яркая, интересная, характерная внешность. Мои герои – это современники, в лицах которых ясно читается характер, воля. Я много колесил по республике, искал своих героев. В Павловске увидел водовоза, потом он позировал мне для портрета сибиряка. Искал типаж для портрета Нестора Каландарашвили. Как-то (не поверите!) в бане увидел человека с колоритной внешностью южанина. Оказалось, это геолог, он должен был уйти в поле. Я запомнил его лицо, и это мне помогло при создании портрета героя Гражданской войны.
Мною сооружэены и установлены памятники видным деятелям, героям Гражданской и Великой Отечественной войн, героям-омоновцам. Это памятник Феликсу Дзержинскому, Александру Рыжикову в Якутске, Ефтиму Курашову в Чурапче, Байкалову – в Мегино-Кангаласском улусе, Зое Космодемьянской в Магадане и др. Работаю с разным материалом: гранит, мрамор, бронза, кость, дерево, искусственный камень.
А еще я очень люблю нашу якутскую природу. С друзьями сплавлялись едва ли по всем речкам, бегущих с Верхоянского хребта. Мечтали дойти до истоков, но это так и осталось мечтой.
Бывая на рыбалке, всегда находил коряги, достаточно двух-трех движений ножа – и они волшевбным образом превращаются то в горного барана, то в уютное кресло, а то среди веток и сучков вдруг появится хитрый глаз длесовика…
Вместе с дочерью Мариной (он художник) осуществили проект – совместную выставку. Марина учит юных художников азам мастерства, и я помогаю ей в этом, мы вместе смотрим их картины, советуемся. Учить – это тьоже творчество.
Я и сейчас, в 80 лет, не оставляю творчества, ведь это – главное в жизни художника.
Произведения К.Н. Пшенникова хранятся в Национальном художественном музее Якутии, музеях Республики и России. Его имя занесено в энциклопедию «Искусство мира».
Заслуженный деятель искусств Якутской АССР. Почетный гражданин села Амга. Награжден орденом Отечественной войны ⅠⅠ степени, боевыми медалями и Почетными грамотамиПрезидиума Верховного Совета Якутской АССР. Заслуженный деятель искусств Якутской АССР. Народный художник Республики Саха (Якутия). Окончил Якутское художественное училище. Участник выставок: республиканское изобразительно искусство ЯАССР (Москва, 1963), регион. «Советский Дальний Восток» (Хабаровск, 1964; Владивосток, 1967, 1974, 1985; Улан-Удэ, 1969); Чита, 1980; Якутск, 1990), «Дальний Восток» (Хабаровск, 1997), произв.художников авт.респ.РСФСР (Москва, 1971), «Советская Россия» (1967, 1975, 1992), изобразит.искусства и нар. Творчества (Москва, 1957), «Скульптура малых форм» (Москва, 1977), в т.ч.посвящ.60-летию Союза художников Респ.Саха(Якутия) (Якутск, 2001), посвящ.съезду Союза художников Респ.Саха(Якутия) (Якутск, 2002). Персональная выставка. Работы П. – в музеях Москвы, Нац.худ.музее Респ. Саха (Якутия), Дирекции выставок Худ.фонда РФ, Гос.музейно-выставочном центре РосИЗО, в частных коллекциях в России и за рубежом.
Подразделение где служил, воспоминания и биография.
Распечатать